10 ноября 1989 года начался, как обычный день для граждан Народной республики Болгария, но последовавшие события превратили его в важную историческую дату, связанную с началом перехода от социализма к демократии. Современники рассказывают, что в этот период – разгар перестройки в государствах социалистического блока – массово читали русские газеты. Видные болгарские граждане видели, как «летят» политические головы в Польше, Венгрии, Чехословакии, что ГДР находится на пороге перемен. В Болгарии витал только один вопрос: когда и как? Еще с утра радио и телевидение транслировали сообщения о начинающемся пленуме БКП. Последовавшая за этим новость об отставке долголетнего генерального секретаря партии Тодора Живкова поставила начало переменам, которые, хотя и полные неизвестностью для будущего, были ожидаемыми и желанными.

Три десятилетия спустя болгары, как будто, не уверены, что достигли демократии, о которой мечтали. «То, что мы для краткости называем переходом, давно кончилось», − говорит в интервью «Радио Болгария» политолог Пырван Симеонов:

«Мы переходили от плановой к рыночной экономике, от Востока к Западу, от несвободной системы к либеральной демократии. Эти переходы уже стали фактом. У нас есть демократия – хорошая или плохая, рынок, мы уже стали членами НАТО и ЕС. Изменилась повестка дня страны. Быстрых решений сегодня требуют другие вопросы. К сожалению, большая часть людей недовольна результатами перехода. Общественное недовольство остается сравнительно постоянной величиной. Политики приходят и уходят, но то, что изменилось в них, это то, что они профессионализировались больше. В начале присутствовал энтузиазм, и каждому хотелось заниматься политикой. Сейчас знающим и умеющим не хочется заниматься этим, и сформировалась почти профессиональная политическая прослойка».

«Послания кандидатов власти к избирателям тоже изменились со временем», − указывает политический аналитик Димитр Петров:

«В первые годы в речь вошли слова, значение которых было не совсем ясное. Что такое демократия, плюрализм, приватизация, реституция – необходимо было объяснять сами термины. Сегодня, 30 лет спустя, у нас есть больше опыта в понимании политики, как в политическом классе, так и в обществе. Это, разумеется, не означает обязательно, что мы на 30 лет мудрее в отношении нынешних вызовов».

Общественная оценка произошедшего 10 ноября 1989 года остается неоднозначной за все это время. Поэтому аналитик провел любопытное сопоставление, как менялась она за эти 30 лет:

«В первые дни и месяцы после 10.11.1989 г. мне казалось, что большая часть народа не знала, что делать. Произошло нечто, чего ожидали многие, и некоторые даже не верили, что наступит такой момент. Что, однако, следует? Этого не знал никто, в том числе внешние факторы, которые пытались советовать нам, как построить демократию и рыночную экономику. Последовавший десятилетний период совпал с восстановлением после большого экономического удара, названного «Виденова зима». В конце 1999 г. уровень жизни уже стабилизировался, и нищета, вроде, осталась безвозвратно в прошлом, но европейское будущее, о котором мечтали болгары, было все еще далеко. 10 лет после 10 ноября 1989 года акцент был поставлен на свободу. Сегодня нет смысла сравнивать времена до и после в количественном измерении. Каждому ясно, что сейчас мы живем намного лучше, чем во времена социализма. Реальное сравнение должно быть качественным. До 1989 года, а и в первые годы после этого, болгары были очень подавленным народом, с комплексами. Сегодня у нас есть самомнение, и можно сказать, что в некоторой степени мы выполнили завет Васила Левского быть равными с другими европейскими народами – не только за политическим столом в Брюсселе, но и что касается уровня жизни и перспектив. То, что мы все еще не оцениваем по-настоящему, это наши достижения за эти 30 лет. Объективно, за сравнительно короткий исторический период мы достигли многого. Субъективно, однако, все еще многие считают переход провалом».

Что касается того, как он видит Болгарию через еще 30 лет, Димитр Петров высказал довольно неоптимистическую теорию, согласно которой возможно появление нового Железного занавеса, но на этот раз Болгария будет с ее лучшей стороны. Это, однако, может и не произойти, если страны Западной Европы изменят свое отношение к демографическому кризису и миграции.

Перевод Десиславы Семковской